"Правомерно ли назвать этот роман гомоэротическим?" - в первой же строке издательского анонса вопрошают редакторы, подготовившие к печати роман Марины Палей "Klemens". О котором в память западает еще то, что он вошел в шорт-лист разрекламированной и щедрой премии "Большая книга". Этот вопрос, а также следующее сравнение с прозой Набокова, на одних действуют как спойлер перед просмотром хорошего фильма. Или ориентируют вектор мысли несамостоятельного читателя в совершенно определенном направлении. Впрочем, несамостоятельный читатель до конца этого текста не дойдет. Проза Марины Палей обладает теми свойствами художественного слова, которые в массовой литературе утрачиваются. Читать, понимать и переживать этот текст надо поверх барьеров формы слова. Содержание здесь - сумма впечатлений, которые постоянно меняются вслед развитием отношений Клеменса и его петербургского хозяина.

Какого-то странного немца заносит в северную столицу России ветром перемен где-то в середине 1990-х.

Лихие 1990-е для героев романа Палей - время открытий и обретения физического воплощения свободы. Внутренне люди, вроде Майка - переводчика с иврита, были свободны всегда, в своей интеллектуальной скорлупе. Но разорвать, преодолеть сопротивление физической памяти (немец vs. еврей) - куда больший подвиг, чем просто вырваться тогда из России в Европу.

И в Петербурге Майк стоит у дверей комнатки Клеменса, словно ученый у древнего шедевра. В неведении о его авторе, но в предвкушении соприкосновения с новым. За спиною его ждут быт, отвратительная жена - баба, мать, стряпуха. Его сын - как мир варваров, посягающих на внезапно открывшуюся из забугорных песков древность.

Но Майк беспомощен в понимании Клеменса и приближении к нему. Дебилоидные приятели того, пластинки с советским ретро… Остается единственный, пожалуй, способ овладения Клеменсом - любовь, рабство, прикосновение. И Майк идет этим путем, но встречает, кажется, непреодолимое препятствие...

Прозу Палей сравнивают с мозаикой, гипертекстом… Но это не добавит тропинок к пониманию "Клеменса". Напротив, по этим смыслам, закоулкам текста, можно бродить совершенно идиотично. Как это бывает в Интернете. Можно удивляться красивому соединению смыслов в калейдоскопе дискурса. Но оно тает, как туман, при робком движении мысли в сторону. Что дальше?..

...Клеменс-аутист, вещь сама в себе, насмешка над попытками анализа, перевода… Вся история отношений Майка и Клеменса - это как работа переводчика. И она не удалась. Потому что любить - не значит понимать.

Владимир
Кирсанов

Серия: Самое время!.
М.: Время. 2007, 464 стр., 2000 экз., ISBN 978-5-9691-0236-1.