Собственно такое владение пером, как у Валерия Бондаренко, сейчас уже мало кому доступно. Ювелирная точность, с которой он обращается со словом, смело может быть отнесена к числу забытых ремесел, для летописцев нашего суетного века, давно отошедших в область преданий.

Прибавить к этому столь же очевидный дар живописца, и станет ясно, что перед нами классический мастер прозы.

И вместе с тем тексты этого классического мастера обретаются за той гранью физиологической откровенности, которую подавляющее большинство пишущих благоразумно старается не переступать. Просто потому, что происходящее там с трудом поддается описанию традиционными изобразительными средствами. Кроме того, играет роль, что не всякий читатель, а читатель нынче дорог, согласится последовать туда за автором. Поскольку от среднестатистического читателя требуется определенное усилие, что бы преодолеть свой порог восприятия, после чего, конечно, среднестатистический читатель перестает быть таковым.

Собственно, и гей-литература, к которой, с большой долей натяжки можно отнести тексты Бондаренко, только в силу того, что героями их часто выступают геи, не является в этом плане исключением. Авторы, которые числят себя по этому разделу литературы, точно так же, как и все прочие авторы, по большей части стараются не вдаваться в подробности, в попытке соблюсти пропорцию между апокрифом субкультуры и каноном майнстрима.

А между тем, на мой взгляд, проза Валерия Бондаренко - это проза человека фанатично приверженного именно что подробностям бытия.

Приверженного до такой степени, что он предстает подвижником и мучеником детали, каждая из которых в его руках становится самоценна. От этого фразы приобретают законченность стихотворения, что, кстати, позволяет обходиться минимумом сюжета. Иначе говоря, делает текст жизнеподобным, ровно настолько, чтобы он соответствовал своему жанру.

Поскольку жанр этот - история души, по определению, несет на себе черты фантасмагории, что отрезает автору всякий путь к отступлению. Постмодернизм, который для многих ослабевших служит последним прибежищем, в случае Бондаренко скукоживается до простой декорации, на манер очага, что был нарисован на стене каморки папы Карло.

И вместе с тем, мне кажется, что авторская честность, довлеющая над Валерием Бондаренко как проклятие, лежит в основе его стремления договорить все до конца, до самого дна. Выбрать всю правду до последней капли.

И, быть может, заведомая невыполнимость этой сверхзадачи создает силовое поле, необходимое для существования Бондаренко как писателя.

Юрий Рудис,
апрель 2007
Статья "Между апокрифом субкультуры и каноном майнстрима" завершает сборник прозы "Нежный проект"

Серия: Темные аллеи.
М.: ООО "Квир". 2007, 194 стр., 1000 экз., ISBN 591108-004-4.