Памятник оскару Уайльду в Дублине на Merrion Square

Роман современного английского писателя Питера Акройда представляет собой своеобразный апокриф: от имени и глазами Оскара Уайльда рассказана история его жизни. Книга, изданная в Лондоне в 1983 году и удостоенная премии Сомерсета Моэма, появляется на русском языке только к столетию со дня смерти великого денди, эстетического бунтаря, почти провокатора.

...Хотя стоит ли преувеличивать духовное значение образа жизни, который вел Оскар Уайльд, а тем более его книг?

Думается, не случайно в английском варианте названия книги (The Last Testament of Oscar Wilde) более отчетливо, чем в русской кальке обнаруживается сопоставление с именами частей Библии (Ветхий Завет - the Old Testament, Новый Завет - the New Testament).

Последний Завет Оскара Уайльда, изложенный Акройдом - в большей степени духовная биография художника, чем собрание скандальных подробностей жизни приверженца греческой любви. Но угол зрения, точка зрения, посредством которых Акройд добивается построения этой стройной художественной вертикали, подчиненной выражению глубины исключительно творческого начала гения литературы, все-таки основываются на одной идее, одном факте, внешне совершенно приземленном, я бы даже сказал низменном - "Уайльд не был содомитом".

Это понимание, это признание приходит к автору одновременно с его главным героем. И в этом, собственно, стержневая иллюзия, которая делает текст Акройда не просто биографическим, а в высшей степени художественным. Перед нами жизнь художника из глубины его реконструированного сознания.

Уайльдовская исповедь не просто переписана наново... Для обывателя Уайльд сегодня значит почти то же, что и сто лет назад - извращенец, непостоянный, бездушный эстет, полностью потакающий своим самым вычурным и противоестественным прихотям.

Уайльд Акройда, как и полагается быть такому проникновенному художнику, - человек тонких психологических переживаний, наблюдений над блеклой действительностью, которую тот раскрашивает в самые неожиданные цвета не только творчеством, но и действием...

Искренность и непрерывный полет души и сердца, готовых принять и понять все, что есть в этом мире, кроме черствости, неверия, измены.

Но мало отвергнуть все это художественно.

Подвиг и величие в том, чтобы испытать - падение в бездну в глазах обывателя, смешки, а то и нож в спину, плевки в лицо, предательство.

И неспешный, но очевидный вывод - о неизбежной обреченности окрылённых.